Джек бежал уже две минуты. Казалось, каждая секунда давит на него словно мешок картошки на муравья. С каждым шагом, вопреки логике, дыхание его будто угасало, но не становилось тяжелым или наоборот, не учащалось - как это происходит у всех без исключения людей. В грудной клетке стало невыносимо жечь, так больно, что хотелось снять ее, скинуть словно надоевший свитер или рубашку. Ног он уже не чувствовал. Они сами несли его куда-то прочь. Прочь от любимой девушки. От смысла его существования. От чувств, которые, как он надеялся, будут жить в нем вечно. От ее мелодичного голоса и нежной, ароматной кожи. От свидания, которое она сама назначила после долгой разлуки с ним, Джеком. Он ненавидел себя.
Элисс стояла с тающим мороженным в руке и на миг могло показаться, что тающее мороженное - это зеркальное отражение ее души. На глазах наворачивались крупные слезы, а губы начали предательски подрагивать. Она не могла поверить, что Джек, ее единственная и возможная любовь, бежит прочь. После того что случилось! Нет! Может быть она поспешила? Зачем?! Зачем она была такой бестактной? Зачем она задела столь деликатную струну? Но... Она всего лишь спросила не хочет ли он пожениться на ней! Нечестивец! Презренный плут!
Пока Элисс размышляла, Джек удалялся все дальше по аллее, как вдруг... Внезапно, словно замертво, Джек упал ниц...
Был прекрасный, солнечный день. Джек был в замечательном настроении, его улыбка озаряла буквально все вокруг. Ура! Элисс пригласила его на свидание! Это стоит того, чтобы жить! Но свидание свиданием, а плотно поесть - это первое, что должен сделать молодой человек собираясь куда-либо.
Как гласит пророчество: сам поешь дома, а на свидание девушку - накорми.
И Джек начал жрать. Не просто есть, а именно жрать. Надо ли говорить, что у студентов аппетит - отменный. Он жрал все: соленые огурцы, кабачковую икру, майонез, сосиски с горчицей, но главным его блюдом была свинная тушенка с хреном. О, да. Что-то остается вечным, - улыбаясь думал Джек наворачивая за обе щеки. Он любил ее. Тушенку и Элисс, конечно.
Стукнул предначертанный самою судьбой час и Джек, вместе с Элисс, уже шли в обнимку по загородной аллее. Они разговаривали уже битый час, так и не касаясь главной темы. К этому времени, Джеку стало не по себе, в животе заметно урчало, хотя по всей видимости Элисс этого не замечала. Когда прошло еще пять минут пустой болтовни, Джеку стало откровенно херово. Говно вот-вот вырвется наружу!, - стучало у него в голове, - нельзя позволить, чтобы я насрал в штаны при Элисс!
Джек мысленно начал упрашивать свой кишечник сосредоточиться на чем-нибудь светлом, призывал его к пощаде и даже обещал наградить двойной порцией тушенки с хреном. Ебаная тушенка с хреном! Блять, ни за что в жизни больше не поддамся этому дьяволскому искушению!, - проклинал себя Джек.
Спустя мгновение, наш герой понял, что анальный клапан больше не в состоянии держать поток коричневой лавы. Бежать!, - пронеслось в свистящем и кипящем чайнике Джека.
Наконец, Элисс устала ждать и произнесла: - Джек, может быть нам обручиться? Как вдруг Джек дернулся с места как подстреленный кабан и понесся сломя голову прочь по аллее.
Он бежал и не мог понять: то ли время остановилось, то ли ему это снится. Время тянулось словно вьючный мул в жаркий полуденный зной. Вдруг резкая, протяжная боль ударила Джека в области ануса, словно меткий мушкетер пронзил его своей шпагой как жаренную утку. Спустя мгновение Джек потерял нити реальности, его разум быстро погружался во мрак, а спустя секунду он рухнул без сознания наземь. Качественно переработанная тушенка с хреном и другими продуктами, теперь заполняла объемное пространство вокруг лежащего Джека. Подбежавшая к нему Элисс долго не решалась предпринять какие-либо действия. Но вскоре она вызвала скорую, а затем подняла и оттащила обгаженного с ног до головы Джека своими же фекалиями - в сторону, на безопасное от смердящей массы, расстояние.
И казалось бы, какой вывод мы можем сделать по прочитанному?
Верно. Вот она любовь. А про психологический портрет Джека в следующиий раз.